О КЛАССИФИКАЦИИ ЭТНИЧЕСКИХ ОБЩНОСТЕЙ (состояние вопроса) В. И. Козлов Классификация (или типологизация) этнических общностей - одна из наиболее важных в методологическом отношении проблем этнографической науки, основным объектом изучения которой именно эти общности являются. Установление соотношения между многочисленными и очень разнообразными, существовавшими в прошлом и существующими ныне этническими общностями, или, проще говоря, народами (в этнографическом смысле этого слова), группировка общностей, сходных по тем или иным признакам, и отделение классификационных групп друг от друга - все это не только упорядочивает и закрепляет уже накопленные научные результаты, но является одним из основных путей дальнейшего познания существа этнических процессов и закономерностей их развития во времени и в пространстве. В ряде случаев при выборе системы классификации приходится учитывать не только ее теоретическое, но и практическое значение. Общественные явления и процессы отличаются большой сложностью, и не удивительно, что в гуманитарных науках (к числу которых относится и этнография) научная разработка классификационных систем развернулась позже, чем в естественных науках, охватила лишь часть объектов гуманитарных наук и в настоящее время еще не окончена. Решение проблемы классификации этнических общностей усложнялось тем, что оно, кроме этнографии, затрагивало также философию (прежде всего исторический материализм), социологию и ряд других наук, а потому шло довольно медленно. Классификация эта, как будет показано далее, может идти по нескольким направлениям. Главным среди них представляется исторически-стадиальный подход, нацеленный на выявление основных этапов развития этнических общностей в ходе истории. Однако такой диахронный подход никак не исключает синхронного, тем более что некоторые важные признаки этнической общности, прежде всего культура, с трудом поддаются историческому ранжированию. Необходимость сочетания этих двух подходов особенно ощущается применительно к этнической ситуации в развивающихся странах, где некоторые исторические стадии оказались сдвинутыми, а их признаки нечеткими или смешанными. Многообразие систем классификации этнических общностей затрудняет их исторический обзор в рамках данной статьи. Касаясь пока лишь стадиального и непосредственно связанного с ним подходов, отметим, что в 20-30-х годах, насколько можно судить по имеющейся литературе, в качестве основных типов этнических общностей фигурировали "племя" и "нация". В 1941 г. И. В. Арский, основываясь главным образом на работах Ф. Энгельса, детально рассмотревшего процесс этнического развития в Западной Европе, попытался ввести в науку понятие "национальности" как вида этнической общности, характерного для начального периода формирования наций, но это его предложение не было поддержано. В конце 40-х годов сложилась, а затем закрепилась практика вести типологизацию этнических, или - как их тогда называли - "исторических" общностей с учетом общественно-экономических формаций; для обозначения типичных общностей первобытнообщинной формации применялся термин "племя", для общностей рабовладельческой и феодальной формаций - термин "народность" (ранее употреблявшийся довольно неопределенно), для общностей капиталистической и социалистической формаций - термин "нация". Каждому из выделенных типов этнических общностей приписывались особые виды внутренних связей: племени - "кровнородственные", народности - "территориальные", нации - "экономические". В качестве своего рода подтипов выделялись рабовладельческая, феодальная, капиталистическая (буржуазная) и социалистическая народности, капиталистическая (буржуазная) и социалистическая нации 2. Попытка несколько отступить от принятой типологии была сделана в 1964 г. С. А. Токаревым, который пришел К выводу, что рабовладельческой формации свойствен особый тип этнической общности, по своей социальной структуре резко отличающийся от феодальной; для обозначения выделенных им типов этнических общностей рабовладельческой и феодальной формации он предложил названия соответственно - "демос" и "народность" 3. Это предложение по некоторым причинам (отчасти из-за неудачности термина "демос") не получило широкой поддержки. В ходе развернувшейся в середине 1960-х годов дискуссии вокруг определения понятия нации, ведшейся главным образом на страницах журнала "Вопросы истории", классификационным вопросам, к сожалению, почти не уделялось внимания; заметим, что это, несомненно, ослабило результаты всей дискуссии, так как познать полностью сущность нации без всестороннего сопоставления ее с другими родственными и неродственными ей общностями вряд ли возможно. Несколько плодотворнее в этом отношении была начатая немного позже дискуссия о понятии этнической общности (этноса). В ходе ее были отчасти подвергнуты критическому анализу существующие принципы типологизации этнических общностей и внесены новые предложения. Н. Н. Чебоксаров высказал предположение, что основным типом этнической общности для первобытнообщинной формации следует считать не племя, а союз племен4. Ю. В. Бромлеем было предложено выделять "этникосы" и "этносоциальные организмы" (ЭСО); под первыми понимаются все, в том числе и территориально рассредоточенные этнические общности, под вторыми - относительно компактные общности, объединенные в "социально-потестарном" (в классовых формациях - в политико-государственном) отношении 5. В конце 1972 г. появилась интересная статья Ю. В. Бромлея, посвященная целиком вопросам типологизации этнических общностей и предлагающая новые пути их решения6. Кроме уже упомянутого выделения "этникосов" и "ЭСО", автор ввел разграничение по "уровням этнической иерархии", предложив понятия: а) "основные этнические подразделения", или "этносы",- совокупности людей, обладающих наибольшей интенсивностью этнических свойств; б) "элементарные этнические единицы", или "микроэтничеокие единицы",- те наименьшие составные части основного этнического подразделения, которые представляют предел делимости последнего; в) "макроэтнические единицы" - этнические общности, охватывающие несколько основных подразделений". Соединение этих принципов с бытующей стадиальной типологизацией этнических общностей было представлено в виде оригинальной таблицы. Табличная форма классификации при всей ее наглядности несколько огрубляет сущность явлений, и видимо потому в своих последующих работах автор уже не использовал ее, сохранив, однако, положенный в ее основу структурно-стадиальный подход к проблеме и основные связанные с ним выводы7. Из числа других появившихся в последнее время работ советских ученых, имеющих отношение к проблеме классификации этнических общностей, следует отметить статьи С. А. Арутюнова и Н. Н. Чебоксарова о применении признака "плотности информации"8, а также С. И. Брука и Н. Н. Чебоксарова о надэтнических или метаэтнических общностях, к числу которых относятся лингвистические, культурно-хозяйственные, конфессиональные, политические (государственные) и некоторые другие объединения этносов9. Отметим также, что в зарубежной науке из-за общей слабой разработанности там теории этнических общностей проблемы классификации этих общностей в полном объеме не ставятся и обычно затрагиваются лишь попутно. Задачи данной статьи ограничиваются рассмотрением основных принципов классификации собственно этносов; связанные с этим вопросы их внутренних подразделений, а также их внешних объединений будут освещаться лишь постольку, поскольку они относятся к решению главной задачи. При этом представляется целесообразным вначале кратко рассмотреть проблему в целом, а в дальнейшем идти от сравнительно простых или уже достаточно установившихся бесспорных принципов классификации этнических общностей к сложным. Из-за небольшого объема статьи придется в некоторых случаях ограничиться лишь констатацией основных положений и формулировкой встающих перед исследователями вопросов, надеясь, что уже это явится шагом к их решению. Исходной базой классификации этносов или этнических общностей должно быть, несомненно, понятие этнической общности, отделяющее ее от других социальных образований; авторы, игнорирующие такую базу, получают большую свободу для классификационных манипуляций, однако научная ценность их построений сразу же оказывается проблематичной. Разработка понятия этноса, или этнической общности, еще не вполне завершена, но основные стороны его уже достаточно установлены. Этническую общность можно определить как особую исторически возникшую форму социальной группировки людей. Основными условиями ее возникновения является общность территории и языка, обычно выступающих затем и в качестве признаков этнической общности. Нередко, например при сложении наций Америки, общность языка достигалась в ходе развития хозяйственных, культурных и других связей между разноязычными компонентами, т. е. представляет собой не столько предпосылку, сколько результат этногенеза. В качестве дополнительных условий или факторов сложения этнических общностей может выступать общность религии, а также близость компонентов этноса в расовом отношении или образование значительных переходных (метисных) групп между резко различными в расовом отношении компонентами, как произошло, например, при формировании бразильцев, кубинцев и других латиноамериканских наций. В ходе этногенеза под влиянием различных факторов, в том числе особенностей природных условий этнической территории, складываются характерные для этнической общности черты материальной и духовной культуры, быта, групповых психологических характеристик; наряду с этим вырабатывается этническое самосознание, появляется основное общее самоназвание - этноним; все эти элементы этнической общности могут быть также использованы в качестве ее признаков. Сформировавшаяся этническая общность выступает как социальный организм, самовоспроизводящийся путем преимущественно этнически однородных браков и передачи новому поколению языка, культуры, традиций, этнической ориентации и т. д.; для более устойчивого своего существования она стремится к созданию своей социально-территориальной организации (в классовом обществе - к государству или административно-территориальной автономии). С течением времени отдельные части сформировавшейся этнической общности могут разобщиться территориально, члены ее, переселившись в другие природные, социально-экономические и политические условия, могут изменить многие стороны культуры и быта, перейти на язык другой этнической общности, однако пока у них сохраняется этническое самосознание (учитываемое в переписях и других формах статистики), представление об общности происхождения, специфические рудименты культуры и традиций и т. п., они считаются принадлежащими к прежней этнической общности 10. В основу классификации этнических общностей могут быть положены почти все элементы этнической общности - язык, территория, культура и др., а также ее так называемые параметры - численность, половозрастной состав, социально-классовая структура и т. д. Почти каждый из таких классификационных признаков может выступать в синтезирующей и в аналитической роли, отражать в той или иной степени диахронный и синхронный подход. Начиная с классификации этносов по языку, отметим, что среди нескольких применяемых лингвистами классификаций языков для этнических целей наиболее подходит генеалогический принцип, по которому родственные по своему историческому происхождению языки объединяются в языковые группы и семьи (например, славянская, германская, романская и другие языковые группы индоевропейской семьи). Такая классификация, применяемая, например, для группировки народов на этнических картах, имеет ряд достоинств. Главное из них состоит в объективности и этнической важности языкового признака; кроме того, в большинстве случаев языковое родство народов указывает на близость их происхождения, на сходство их культуры и т. д. Впрочем, нередко языковая близость не совпадает с этнокультурной; так, венгры, объединенные в одну-угорскую, группу языков с обитающими в долине Оби хантами и манси, резко отличаются от них по культуре да и по антропологическим признакам, приближаясь в этом отношении к своим европейским соседям - австрийцам, румынам и др. В свою очередь, австрийцы имеют мало общего с объединенными с ними в одной германской группе англоавстралийцами или либерийцами, а румыны - с говорящими на языках романской группы народами Южной Америки. Будучи обращенной в прошлые лингвистические связи, эта классификация не вполне учитывает языковую эволюцию; так, ирландцы до сих пор включаются в кельтскую группу, хотя подавляющее большинство их уже давно полностью перешло на английский язык. Особо подчеркнем, что само соединение народов в лингвистические группы, даже после прибавления приставки "этно", еще не приводит к превращению таких групп в этнические подразделения. Этническую общность не образуют даже народы, говорящие на одном и том же языке (например, на немецком - немцы, австрийцы и др.); тем более ее не образуют народы, говорящие на различных языках. Выдвигавшиеся в прошлом в политических целях лозунги "пангерманизма", "пантюркизма", "панславизма" и т. п. не имели под собой, как известно, реального этнического объединения народов. Кроме рассмотренной классификации этнических общностей по языку, могут быть применены и такие, в которых язык выступает не в синтезированном лингвистами виде, а в своих реально бытующих среди частей этнической общности вариациях. При таком подходе можно выделить монолитные в языковом отношении народы и - отдельно - народы с сильными языково-диалектными различиями (к последним относятся, например, немцы и особенно китайцы, отдельные группы которых при речевом общении почти не понимают друг друга); могут быть выделены народы моноязычные, а также народы, внутри которых широко распространено двуязычие (например, парагвайцы с индейским языком гуарани и испанским, фламандцы с фламандским и французским, мордва с эрзянским или мокшанским и с русским языком и др.), и народы, в значительной степени перешедшие на язык соседнего, более крупного этноса (например, уэльсцы - на английский язык, фриулы - на итальянский язык и др.) и т. д. Достаточно объективным классификационным признаком является и территория. В обобщающих этнографических очерках и на учебных картах народов наиболее часто применяется объ< единение народов по крупным географическим и историко-геа-графическим областям, например "народы Поволжья", "народы Кавказа", "народы Южной Азии" и т. п. Такая группировка этнических общностей отражает не только сходство природных условий их жизни, но часто и близость их исторических судеб, значительное сходство в типе хозяйства и в культурно-бытовой сфере (особенно в материальной культуре). Следует учесть, однако, что территориальный принцип группировки народов, обычно подчеркивающий особенности их современного размещения, как и языковый, указывающий на более или менее давние связи, может иногда создать превратное представление об их этнической близости; достаточно показательны в этом отношении африканеры (буры), которые в географическом отношении принадлежат к "народам Южной Африки", резко отличаясь в языково-культурном и антропологическом отношении от коренных бантуязычных этносов. Такие недостатки территориальной и языковой классификации существенно нивелируются при их параллельном применении. В последнее время, главным образом в связи с исследованием этнических процессов, стала разрабатываться классификация народов по видам их этнических территорий и особенностям расселения. Компактность территории и сравнительная плотность заселения ее одним и тем же народом, подобно языковой монолитности, во многом способствует его этнической целостности. Редкое расселение (например, при кочевом скотоводстве или охотничьем типе хозяйства) тормозит процесс укрепления этнических связей и национальную консолидацию; утрата целостности этнической территории, смешение с другими этническими общностями и особенно полный территориальный отрыв групп людей от основного этнического ядра, превращение их в этнические меньшинства, подобно двуязычию и перемене языка (с которыми эти процессы часто сопрягаются), почти неизбежно приводит со временем к этнической ассимиляции этих групп. На этих принципах сравнительно легко построить типологический ряд с той или иной степенью детальности 11. Классификация этнических общностей по признаку культуры, очевидно, из-за разносторонности и некоторой неопределенности понятия "культуры" до сих пор почти не разработана; применявшееся в прошлом деление народов мира на "цивилизованных" и "дикарей" и подобные им ошибочные или неточные группировки, конечно, в счет не идут12. Вряд ли можно уложить в какой-то классификационный ряд и развитие культуры в ходе исторического процесса; к тому же в этом случае культура уже очень сильно отрывается от этноса. Более объективный вид имела группировка этнических общностей по отдельным элементам их культуры, например "письменные" и "бесписьменные" народы, "промышленные" и "аграрные" общества и т. д. Сильное - особенно в прошлом - влияние, оказываемое религией на духовную культуру и быт людей, позволило в ряде случаев довольно успешно применять группировку этнических общностей по признаку религиозной принадлежности ("мусульманские народы", "католические народы" и т. п.) 13. Заметим, однако, что в этом случае некоторые этносы делятся на части. Последнее, впрочем, относится не только к религии, но и к материальной и духовной традиционной культуре, не всегда совпадающей с этносом. В литературе отмечены многочисленные случаи сильной дифференциации элементов и даже комплексов материальной культуры внутри одного и того же народа, особенно внутри крупных наций, части которых обитают в различных природных условиях, и, напротив,- сильное сходство их у различных, чаще всего соседних народов 14. При описании многих народов мира обычно отмечается наличие внутри них особых этнографических групп, отличающихся своеобразными элементами материальной и духовной культуры, а нередко и самоназваниями (например, среди украинцев - бойки, лемки, гуцулы и др.). К сожалению, единые принципы выделения таких групп еще не разработаны, и использовать их для целей классификации этносов по степени их внутренней этнографической дробности крайне затруднительно. В последние десятилетия советскими этнографами разрабатывается и довольно широко применяется понятие "хозяйственно-культурного типа" как исторически сложившихся особенностей хозяйства и культуры, характерных для народов, находящихся примерно на одинаковом уровне социально-экономического развития и живущих в сходных естественногеографических условиях (например, тип "арктические охотники на морского зверя", "скотоводы сухих степей и полупустынь" и т. п.) 15. Однако прослеживаемые в этой типологии природно-хозяйственно-культурные связи вполне определенны и более или менее закономерны главным образом для сравнительно ранних этапов развития общества. Кроме того, при применении ее в целях этнической классификации даже небольшие этносы (например, чукчи и коряки, часть которых занимается кочевым оленеводством, а часть - морскими промыслами) оказываются рассеченными; еще более нелегко применять ее для группировки крупных этнических общностей, отличающихся многоукладностью хозяйства и разнообразием культуры. Трудность применения этой типологии для современности обусловлена тем, что еще с развертыванием промышленно-технической революции, исторически совпавшей со становлением капитализма, хозяйственно-культурные типы предыдущих эпох начинают разрушаться, на их месте складываются новые экономико-географические комплексы, связи которых с традиционной культурой очень сложны и не всегда определенны. При попытках использования для классификации этносов те или иные психологические характеристики, входящие в понятие общности психического склада или национального характера, признаваемого до сих пор некоторыми авторами в качестве обязательного признака этноса (особенно нации), трудности по сравнению с использованием культурных характеристик многократно возрастают. В настоящее время нет ни одной работы, в которой намечалась хотя бы попытка подхода к этой проблеме, что лишний раз говорит о спорности такого признака. Значительно проще обстоит дело с использованием в классификационных целях вариаций этнического самосознания, частично отражающихся в этнонимах. Могут быть выделены, в частности, этносы с моноэтническим самосознанием и еще не вполне консолидировавшиеся этносы, внутри которых имеются группы :с двойным самосознанием; можно выделить также народы с одним этнонимом и народы, у которых самоназвание не совпадает с названиями, данными ему соседними народами и. т. п. Среди параметров этнических общностей наиболее объективными и простыми в классификационном отношении являются демографические характеристики, прежде всего численность. Отметим в связи с этим, что численность народа не только характеризует его размеры, но и отражает в какой-то степени его этническую историю. Количество нередко и здесь переходит в качество; формирование и развитие крупных народов обычно значительно отличается от формирования и развития мелких этнических общностей; взаимодействие народов и обусловленное им развитие этнических процессов также во многом определяется численным соотношением контактирующих групп. При исследовании этнических процессов количественные соотношения обычно рассматриваются в тех или иных территориальных рамках (административных границах). Количественный критерий учитывается не только при выделении так называемых национальных или этнических меньшинств, но и имеет значение для более широкой типологизации; намечается тенденция использовать его, например, для отчленения "наций" как крупных этнических общностей от предшествовавших им в историческом развитии племенных и других образований. Классификация этнических общностей по другим демографическим показателям, например по особенностям возрастного состава на "молодые" и "стареющие" (с повышенным процентом пожилых возрастов) народы, почти не применяется. Этнические общности являются социальными образованиями, поэтому при классификации их ведущее значение нередко придается политическим и социально-классовым параметрам, прежде всего наличию или отсутствию своей социально-территориальной (государственной) организации и особенностям социально-классового состава. Заметим, что наличие своей социально-территориальной организации (с определенными координационными или потестарными органами) является одним из важнейших условий устойчивого существования и нормального развития этнической общности. Племя как этническая общность представляет собой обычно и форму социальной организации, во главе которой стоит совет старейшин и вождь племени. Когда же с возникновением классового общества на смену родо-племенной организации приходит государство, этническая общность стремится к государственному оформлению. В новое время, как указывал В. И. Ленин, "образование национальных государств.,, является... тенденцией (стремлением) всякого национального движения" 1в. Однако такая тенденция не всегда реализуется, к тому же национальные движения развиваются не у всех этнических общностей; довольно разнообразны и формы национальной государственности: от самостоятельных национальных государств до выделяемых с учетом национального признака административных районов и округов в пределах многонациональных государств, а также наличие внутри этнических территорий каких-то форм инонациональной государственности. Все эти градации могут быть использованы в классификационных целях. Предложение Ю. В. Бромлея выделять "этникосы" и "этносоциальные организмы" (или ЭСО) несколько упрощает многообразие сочетаний этнических общностей с различными формами социально-территориальной (в том числе государственной) организации. Нетрудно заметить, что понятие "этникоса" (названное "узким") близко к приведенному выше понятию этнической общности. Что же касается понятия ЭСО, то оно в целом совпадало с рамками этнической общности лишь в первобытнообщинную эпоху, на племенной стадии. В последующие эпохи из-за территориального распространения и смешения народов оно стало охватывать, как правило, лишь более или менее значительную часть этнических общностей (например, украинцы в пределах Украинской ССР, чехи в пределах Чехословакии и др.). Однако часть (пусть даже преобладающая) этнической общности, видимо, должна фигурировать в классификационном ряду не на равных правах с этносами, а таксономически ниже их. Некоторые замечания вызывает и сам термин "этносоциальный организм". Выше уже отмечалось, что любая этническая общность, пока она существует и воспроизводит себя (а это стремление характерно обычно и для ее отколовшихся частей), может именоваться "социальным организмом". Привязка понятия "социального организма" только к потестарным (в том числе к государственно-политическим) общностям несколько обедняет его содержание. Кроме того, наметившееся типологическое противопоставление "этнического" "этносоциальному" может нарушить сложившееся представление об этносе как о социальном (а не биологическом, например) образовании. Более точным и - главное - более отвечающим духу предложения Ю. В. Бромлея был бы, вероятно, термин "этнопотестарный организм" (ЭПО). Таким образом, при классификации этнических общностей могут быть выделены в первом приближении этносы, не имеющие и имеющие свои ЭПО, а внутри имеющих их- собственно ЭПО и части этнической общности, оставшиеся за его рамками (например, украинцы вне Украинской ССР в других республиках страны, украинцы в Канаде и т. п.). Ведущим признаком для выделения ЭПО в классовом обществе является, конечно, наличие своей национальной государственности; в связи с этим случаи, когда этносы не имеют своей государственности (например, украинцы, белорусы и другие народы в царской России), не вполне подходят под понятие ЭПО. Существование этнических общностей как особых, исторически возникающих и исторически изменяющихся социальных групп людей во многом определяется спецификой их внутренней социальной (или социально-классовой) структуры. Переходя к рассмотрению классификации этнических общностей по такому важному их параметру, как социальная структура, заметим, что основные звенья этой структуры - общественные классы - связаны, как известно, с исторически определенными способами производства, с общественно-экономическими формациями. Выше при выделении ЭПО по признаку государственности не учитывалась историческая изменчивость "государственности", хотя рабовладельческое государство существенно отличается, например, от капиталистического или социалистического. Когда же мы применяем для классификации этнических (а также государственных, религиозных и других) общностей признаки социальной структуры, на передний план почти неизбежно выступает, историко-стадиальный, формационный подход. Большая значимость типологии этнических общностей по социально-классовой структуре, обусловленной общественно-экономическими формациями, была отмечена С. А. Токаревым. Вполне логичной в этой связи выглядит и его идея о выделении для рабовладельческой формации особого по социальной структуре типа этнической общности ("демоса"), отличного от общностей феодальной формации ("народностей"), хотя данная им характеристика сущности этих типов этнической общности представляется неточной 17. Не менее логичным, однако, представляется здесь и типологическое отделение этносов капиталистической формации от этносов социалистической (как стадии коммунистической) формации, тем более что специфичная, лишенная эксплуататорских классов социальная структура последних действительно требует этого. Для обозначения выделенных типов этнической общности, видимо, нецелесообразно применять "собственные" термины - "демос", "народность" и т. п.; учитывая формационный принцип их выделения, следует назвать их соответственно: "этнос с первобытнообщинной структурой", "этнос с рабовладельческой структурой" и далее - феодальной, капиталистической и социалистической структурой, или сокращенно - ЭПС, ЭРС, ЭФС, ЭКС, ЭСС. Основные проблемы, встающие при классификации этнических общностей по социальной структуре, связаны с практическим применением этой классификации. Имеющиеся здесь серьезные трудности обусловлены тем, что в отличие от рассмотренных выше классификаций, в основе каждой из которых обычно лежал лишь один признак (близость языков, компактность территории и т. д.), определяя социальную структуру той или иной формации, мы пользуемся особыми комплексами признаков, причем, толкование одних и тех же признаков неоднозначно: рабочий класс при социализме, например, существенно отличается от рабочего класса (пролетариата) при капитализме. Кроме того, положенные в основу этой типологизации "классические" случаи социально-классовой структуры трудно совмещаются с многообразной исторической действительностью; так, понятие ЭРС как типа этнической общности, характеризующей гося наличием класса рабовладельцев и рабов, может оказаться неприменимым и для многих этнических общностей, существовавших в так называемых "восточных деспотиях" (Древний Египет, Ассиро-Вавилония, Древняя Индия и др.), где класс рабовладельцев был немногочисленным, а основную массу составляли юридически свободные сельские общинники. Да и в настоящее время ряд развивающихся стран по их социально-экономическим особенностям трудно отнести полностью к капиталистическим или к социалистическим. Поэтому данная типологизация этносов требует разработки и уточнения. Обращаясь в заключение к анализу бытующей в нашей литературе классификации этнических общностей по их так называемым историческим типам - "племя"-"народность"-"нация", отметим сразу же, что лежащие в основе этого типологического ряда классификационные признаки в целом довольно неопределенны. Имеющиеся попытки уточнить эту типологию, сделать ее более "работоспособной", к сожалению, пока недостаточно удачны. Выше уже говорилось о важности тех систем классификации этнических общностей, которые отражают историзм их развития. Историческим материализмом установлено, что основные стадии развития человеческого общества составляют пять общественно-исторических формаций. Каждая из этих формаций отличается от других рядом признаков, основные из которых связаны с исторически определенным способом производства. В этом случае возьмем ли мы за основу классификации особенности социальной структуры или другой значимый формационный признак, мы неизбежно получим пять исторических типов этнических общностей, а не три. Какими же реальными обстоятельствами определяется выделение таких "исторических типов", как племя, народность и нация? Переходя к рассмотрению этих "типов" этнических общностей, начнем с "племени", под которым принято понимать общность, характерную для доклассовой, первобытнообщинной эпохи. Таким образом, выделение "племени" основано на формационном подходе. В известном определении индейского племени, данном Ф. Энгельсом, в число основных признаков этой общности включены: собственная территория и собственное имя, особый, лишь одному этому племени свойственный диалект, право торжественно вводить в должность избранных родами сахемов и военных вождей, а также смещать их, общие религиозные представления (мифология) и обряды культа, совет племени для обсуждения общих дел 18. Видное место в этом определении занимают признаки племени как этнопотестарного организма с особыми органами власти. В целом же такое определение, относящееся к сравнительно развитым племенам, находившимся в тех или иных контактах с европейцами и стоявшими на рубеже перехода к классовому обществу, не вполне подходит к менее развитым этническим образованиям доклассовой эпохи, например к австралийцам, бушменам и т. п. Попыткой уточнить определение племени является часто встречающаяся, например, в работах философов идея о том, что этот тип общности основывался на кровнородственных связях. Однако эта идея неточна; такие связи объединяют людей внутри рода (позже - поколения внутри семей) и являются, в частности, препятствием для заключения кровнородственных браков; между членами же разных родов внутри племени подобные браки закономерны. Поэтому, определяя племя, можно говорить лишь о том, что кровнородственные связи обусловливают его внутреннюю структуру (деление на роды или фратрии). Делая упор на социальную структуру, мы вплотную приближаем понятие племени к предложенному выше понятию Предложение называть племенами в развитом первобытном обществе лишь этнопотестарные организмы сужает рамки этого термина, а выдвинутое в связи с этим в дополнение к прежнему понятию племени понятие "соплеменности", охватывающей как племя, так и членов племени, проживающих за его пределами 19, представляется не столь уж существенным из-за крайней малочисленности таких изгоев. Одной из отличительных черт племени почти на всем протяжении первобытной эпохи является целостность этнической территории, заселенной членами лишь одного племени и имевшей строго соблюдаемые границы20; известно, что изгнание из племени было обычно равноценно смертному приговору. Падение племенных границ, переселение на территорию других племен и, наконец, территориальное смешение племен характерно, как указывает Ф. Энгельс, для стадии разложения родо-племенного строя 21. Именно для этой переходной к классовому обществу стадии характерно и появление более или менее оформленных союзов племен, которые Н. Н. Чебоксаров, как уже отмечалось выше, предложил выделять в качестве особых типов этнической общности. Заметно сложнее обстоит дело с определением и выделением понятия "нации" как типа этнической общности, его практическим применением. Примером этого может служить мордва 22. В ходе упомянутой дискуссии 23 вокруг определения понятия "нация" было отмечено, что в нем отсутствует такой важный признак, как этническое (национальное) самосознание. Ведущее значение на практике обычно придавалось признаку государственности, не включенному в известное определение нации; нетрудно установить, например, что в изданных в СССР справочных изданиях (например, энциклопедиях) "нациями" именуются лишь те народы СССР, которые имеют свои союзные или автономные республики. Некоторые участники упомянутой дискуссии предлагали включить в определение нации признак государственности 24; очевидно, что в этом случае понятие "нация" приближается к понятиям этнопотестарных организмов капиталистического и социалистического общества. В таком подходе есть рациональное зерно, однако простой перенос "практики" в "теорию" здесь не вполне удобен. Возникновение нации и ее границы в этом случае обусловливаются политико-административными актами; получается, например, что украинцы окончательно стали нацией лишь в 1918 г., что "отрезанные" республиканскими границами группы украинцев из соседних областей РСФСР не принадлежат к украинской нации, что немцы ГДР и ФРГ или, например, северные корейцы и южные корейцы стали особыми отдельными нациями чуть ли не сразу после политического разделения прежних государств и т. д. и т. п. Хотя такое понимание "нации" становится привычным, однако для своего утверждения потребует еще немало времени. Следует, вероятно, учитывать не только наличие своей национальной государственности, но и массовых движений, направленных на создание такой государственности. Установление ведущего признака или нескольких признаков, отделяющих нацию от каких-то других существующих одновременно с ней этнических общностей (обычно называемых "народностями", "племенами", "национальными" или "этническими" меньшинствами и т. п.), еще не решает вопроса о выделении ее как исторического типа этнической общности, ибо народы, имевшие, например, свою государственность, существовали и в далеком прошлом. Простая ссылка на то, что нация-это этническая общность капиталистической или социалистической формации, в классификационном отношении, видимо, недостаточна; впрочем, в предлагаемых теперь (и, кстати сказать, значительно разнящихся) определениях нации часто нет и такой ссылки 25. Нельзя не сказать, наконец, о получившем распространение главным образом после названной выше статьи М. С. Джунусова взгляде на нацию не как на этническую, но как на "социально-этническую" общность, относя к этническим общностям лишь племена и народности. Подобный взгляд дает авторам, работающим над теорией нации, возможность в той или иной степени абстрагироваться от теории этнической общности и от ее научного понятия, но вызывает по меньшей мере две новые серьезные проблемы. Первая из них связана со скрытым намеком на якобы несоциальную природу этнического; вторая - с необходимостью обрыва классификации этнических общностей при подходе к капиталистической эпохе и необходимостью помещения "нации" в какой-то другой классификационный ряд. Что же касается стоявшего и ранее вопроса о том, почему понятие нации охватывает собой общности капиталистической и социалистической эпох, столь различных по своим социально-экономическим параметрам, то острота его после добавления слова "социально" только усиливается. Неблагополучнее всего обстоит дело с определением и выделением "народности". Достаточно четкого определения этого понятия, несмотря на усилия, предпринятые отдельными учеными 26, не было и нет; в литературе применение термина "народность" обычно не ограничивается этническими общно-стями рабовладельческой и феодальной эпохи, а распространяется на все этносы классового общества, к которым по тем или иным причинам не прилагается термин "нация". Таким образом, "народностью" оказывается, например, и один из крупнейших и развитых народов древности - египтяне, имевшие свое государство, письменность, религиозную систему и т. п., и незначительные по численности нганасаны (менее 1 тыс. человек)- охотники на северного оленя, живущие в настоящее время мелкими группами на территории Таймыра. Встречающиеся, ссылки на то, что специфика народности как типа этнической общности определяется якобы лежащими в ее основе "территориальными" связями в отличие от нации, характеризующейся связями "экономическими", не выдерживают критического анализа. Территория является материальной базой для развития различных видов связей - хозяйственных, культурных и других, обслуживая в этом отношении все типы этнических (да и многие неэтнические) общностей. Существуют и собственно территориальные или соседские связи, но они по своей сути имеют узкие рамки и обычно не выходят за пределы селения (сельской общины), реже-группы близлежащих селений; тем самым они не могут создать основу для существования сколько-нибудь крупной этнической общности 27. Для древнерусской, например, народности, "территориальные" связи сами по себе были не более крепкими и не более специфичными, чем для какого-нибудь индейского племени или для современной белорусской нации. Экономические связи в развитых классовых формациях, к которым приурочивается существование наций, в целом действительно стали более тесными, чем раньше, причем процесс национальной консолидации во многих случаях совпадал с процессом экономической и политической консолидации. Однако эти связи, основанные на разделении труда в процессе общественного производства, определяют собой лишь экономическую общность людей (например, экономический район или даже колхоз). Экономическая общность людей часто совпадает с этнической, но часто, особенно в многонациональных странах, где этносы смешаны территориально, и не совпадает. "...Именно экономическая и политическая жизнь капиталистической страны,- писал В. И. Ленин,-заставляет на каждом шагу ломать нелепые и устарелые национальные перегородки и предрассудки... В акционерных обществах сидят вместе, вполне сливаясь друг с другом, капиталисты разных наций. На фабрике работают вместе рабочие разных наций" 28. Применительно к Советскому Союзу обычно говорят о наличии определенной экономической общности внутри республик, однако почти все национальные республики имеют многонациональный (особенно в городах) состав населения, и экономические связи в них основываются не на национальной, а на профессиональной принадлежности людей 29. Нередко народности отличаются от наций своей как бы отстающей в развитии классовой структурой. Считается, например, что хотя народности включены в социальные отношения соответствующих формаций, однако в их социальной структуре удельный вес ведущих классов формаций (буржуазии и пролетариата -в капиталистической, рабочего класса - в социалистической) сравнительно невелик; преобладающим социальным слоем, как и при предшествующих формациях, остается крестьянство 30. Вопросы, связанные с применением для этнической классификации признака социальной структуры, рассматривались выше. Поэтому отметим лишь, что имеющийся в данном высказывании рационализм несколько ослаблен неопределенностью "количественных" критериев социальной структуры; достаточно напомнить, что на начало XX в. подавляющее большинство уже сложившихся наций (русской, украинской, французской и др.) оставались преимущественно крестьянскими; к тому же по проценту рабочих часть из них уступала, например, уэльской и эльзасской "народностям", которые, оставаясь таковыми и в настоящее время, имеют в своем составе сравнительно мало крестьян. Очень трудны для своего практически-классификационного применения имеющиеся интересные предложения отграничивать народность от нации по интенсивности культурно-информационных связей горизонтального (синхронного) характера 31. Для дальнейшей разработки классификационного ряда в направлении "племя" - "народность" - "нация" и уточнения "исторических типов" этнических общностей следует, вероятно, применить более строго формационный подход. При этом необходимо учитывать, что связь какого-то термина с признаками определенной общественно-экономической формации приведет к трудности или даже невозможности применения его для обозначения общностей, живущих в других формациях. Если, например, "народность" полагается типом общности, характерным для феодальной формации, и определяется в социальном отношении наличием класса феодалов и класса крепостных крестьян, то естественно, что этот термин уже не очень удобно применять для обозначения этнических общностей, живущих в СССР. Мы рассмотрели основные из уже применяющихся или предложенных систем и принципов классификации этнических общностей. Могут быть, вероятно, предложены и другие системы, естественно связанные с понятием этнической общности или созданные относительно произвольно; существовавшие в прошлом и существующие ныне этнические общности настолько разнообразны, что, по-видимому, даже для абстрактных схем можно подобрать какие-то "типичные" примеры. Теоретическая и практическая ценность каждой из таких классификаций должна проверяться детальным научным анализом. При этом перед исследователями, желающими применить сложные принципы классификации этнических общностей, "разложить по полочкам" сильно размытые или вообще недостаточно определенные до сих пор этнические понятия и термины, как было показано выше, стоит еще немало трудных задач и "камней преткновения". 1 Арский И. В. Вопрос о формировании национальностей в Западной Европе.-Учен. зап. ЛГУ, 1941. Сер. ист. наук, вып. 12. 2 См., например: Архангельский Л. М. Племя, народность, нация как исторические формы общности людей. М.: Высшая школа, 1961. 3 Токарев С. А. Проблема типов этнических общностей (к методологическим проблемам этнографии).-Вопросы философии, 1964, № 11. 4 Чебоксаров Н. Н. Проблемы типологии этнических общностей в трудах советских ученых,-Советская этнография (далее-СЭ), 1967, № 4. 5 См.: Бромлей Ю. В. Этнос и этносоциальные организмы.- Вестник Академии наук СССР, 197'0, № 8; он, же. К характеристике понятия "этнос".- В кн.: Расы и народы. М.: Наука, 1971, вып. 1. 6 Бромлей Ю. В. Опыт типологизации этнических общностей.-СЭ, 1972, №5. 7 Ю. В. Бромлей. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973, с. 125-152. 8 С. А. Арутюнов, Н. Н. Чебоксаров. Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества.- В кн.: Расы и народы. М.: Наука, 1972, вып. 2. 9 С. И. Брук, Н. Н. Чебоксаров. Метаэтнические общности.-В кн.: Расы и народы. М.: Наука, 1976, вып. 6. 10 Подробнее об этом см.: Козлов В. И. Динамика численности народов М.: Наука, 1969, гл. 1, 3. 11 Применительно к народам СССР такая группировка дана нами, например, в монографии: Современные этнические процессы в СССР М o Наука 1975 , с. 135-139. 12 Мы не рассматриваем здесь выдвинутые буржуазными учеными принципы группировки народов, основанные на "теории культурно-исторических кругов" (Ф. Ратцель), "культурно-исторических типов" (Н. Я. Данилевский), "локальных культур" (О. Шпенглер), "локальных цивилизаций" (П. Сорокин) и др.; см. по этому вопросу: Чесноков Г. Д. Современная буржуазная философия истории. Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1972. 13 См. также: Брук С. И., Чебоксаров Н. Н. Метаэтнические общности, с 23- 24. 14 См.: Шенников А. А. О понятии "этнографический комплекс".-Доклады отделений и комиссий Географического общества СССР, 1967, вып. 3. 15 См.: Левин М. Г., Чебоксаров Н. Н. Хозяйственно-культурные типы и ис-торико-этнографические области.-СЭ, 1955, № 4; Андрианов Б. В., Чебоксаров Н. Н. Хозяйственно-культурные типы и проблемы их картографирования.-СЭ, 1972, № 2. 16 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 25, с. 259. 17 Рабовладельческий "демос" и феодальная "народность" изображены С. А. Токаревым (Проблема типов этнических общностей) как общности с противоположными социальными структурами. При этом в первую из них он включил лишь рабовладельческий класс (рабовладельцев-аристократов я "потенциальных рабовладельцев"-неимущих свободных), не заметив, что тем самым этническая общность ассоциируется с каким-то паразитарным образованием; во вторую, напротив, им были включены лишь производительные слои (главным образом класс крепостных крестьян), но почему-то исключены в подавляющем большинстве случаев этнически сливающиеся с ними господствующие классы (феодалы) (Подробнее об этом см.: Козлов В. И. Динамика численности народов, с. 65-66). 18 См.: Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 92-93. 19 Бромлей Ю. В. Этнос и этнография, с. 131. 20 См.: Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. М.: Изд-во АН СССР, 1953, с. 124. 21 См.: Маркс К; Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 168-169. 22 С давних пор мордва делится на две основные группы - эрзю и мокшу, говорящих на особых, имеющих свою литературную форму языках; значительная часть мордвы в последние десятилетия полностью перешла на русский язык. Мордва не имеет и общности территории, уже в течение нескольких столетий она живет отдельными "островками" среди инонационального (преимущественно русского) населения; естественно, что у нее не могла возникнуть и особая экономическая общность. Эрзя и мокша имели существенные отличия в области культуры, позднее такие различия появились и среди территориально разобщенных групп мордвы. 23 См.: Рогачев П. М; Свердлин М. А. О понятии "нация".- Вопросы истории, 1966, № 1; Джунусов М. С. Нация как социально-этническая общность.-Вопросы истории, 1966, № 4; Калтахчян С. Т. К вопросу о понятии нации.-Вопросы истории, 1966, № 6; Козлов В. И. Некоторые проблемы теории нации.- Вопросы истории, 1967, № 1 и др. 24 См.: Ананченко Н. П. От нации к интернациональной общности людей.- Вопросы истории, 1967, № 3; Мнацаканян М. И. Нация и национальная государственность.- Вопросы истории, 1966, № 9. 25 Так, С. Т. Калтахчян определяет нацию как "историческую общность людей, складывающуюся в ходе формирования общности их экономических связей, территории, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера" {Калтахчян С. Т. Ленинизм о сущности нации и пути образования интернациональной общности людей. М.: Изд-во МГУ, 1976, с. 74). М. И. Куличенко пишет: "Нация представляет собой исторически сформировавшуюся устойчивую общность, основу существования и развития которой составляют и присущие определенной (?) формации социальные связи, прежде всего единство экономической жизни и различной степени зрелости политическое сплочение, сложившиеся в неразрывном единстве с этническими связями, выступающими в виде общности национальной территории, литературного языка, национальных традиций и обычаев, национальной культуры вообще (классово противоречивой при капитализме), причем национальные связи людей существенным образом и в классовом преломлении отражаются также в общественном сознании (национальное сознание) и в общественной психологии (национальная психология)" {Куличенко М. И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. М.: Мысль, 1972, с. 29). 26 См., например: Агаев А. Г. К вопросу о теории народности (закономерности социалистического развития народностей в СССР). Махачкала: Даг-кннгоиздат, 1965). 27 См.: В. И. Козлов. Этнос и территория.-СЭ, 1971, № 6. 28 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 24, с. 134. 29 Подробнее об этом см.: Козлов В. И. Этнос и экономика, этническая и экономическая общности.-СЭ, 1970, № 6. 30 В прошедшей дискуссии с таким предложением выступили, например, П. М. Рогачев, М. А. Свердлин (О понятии "нация".- Вопросы истории, 1966, № 1). См. также: Бромлей Ю. В. Этнос и этнография, с. 147. 31 См.: Арутюнов С. А; Чебоксаров Н. Н. Передача информации...